Проснувшись от сильного грохота, она резко села на постели. Стараясь не шуметь, молодая ведьма встала, накинула на плечи теплую шерстяную шаль и вышла из спальни. Не то, чтобы внезапные звуки беспокоили ее — когда занимаешься колдовством, подобное становится в порядке вещей и уже перестает удивлять. И, все же, ей было интересно.
Захватив со стола тонкую свечу, Ядвига щелчком пальцев подожгла фитиль и, освещая себе путь, начала осторожно спускаться вниз по лестнице. Та была деревянной и довольно старой, из-за чего предательски поскрипывала. Но остановиться, чтобы наложить на ступени заклятие тишины, ведьма побаивалась: столько чар уже было наложено, вплетено и утрамбовано — отпугиватель древоточцев, защита от гнили, укрепление и маскировка трещин, и тому подобное — казалось, еще одно заклинание — и конструкция, не выдержав, рухнет. А лететь вниз в исподнем с толстым огарком в руке — занятие малоприятное. К тому же, левитация ей давалась из рук вон плохо.
Спустившись вниз, ведьма направилась по коридору. Огарок свечи догорал, пламя становилось все слабее. И тут до ее ушей донесся какой-то звук — не то скрежет, не то сдавленный сип. Ядвига ускорила шаги и, толкнув дверь, очутилась в своем рабочем кабинете. Кабинетом помещение можно было назвать с большой натяжкой — бывшие когда-то белыми стены и паркетный пол покрывали слой пыли и грязи. Всюду стояли, лежали и валялись какие-то очень нужные на магическом поприще вещи: банки, колбы и реторты, наполненные разноцветными и странно пахнущими жидкостями, раздувшиеся от времени книги. Стены покрывали схемы, таблицы и диаграммы, испещренные неведомыми знаками и письменами, из которых простой смертный смог бы узнать только латынь. С потолка свисали пучки сушеных трав и нанизанные на нити разные плоды и коренья.
Посреди всего этого безобразия стоял огромный деревянный стол, в лучшие времена заваленный свитками, перьями и чернильницами. И также недоделанными амулетами, ступками, пестиками и Леший знает, чем еще — ведьма устало потерла виски. Прибраться, все же, не мешало.
Нынче же на столе громоздилась армия цветочных горшков, садовые инструменты и удобрения: аккурат накануне ей приспичило заняться пересадкой. Плоды ее трудов стояли то тут, то там — пара хилых фикусов, горшок с побитым жизнью кактусом и... она в изумлении приблизилась к столу.
Несколько горшков оказались разбиты вдребезги, земля просыпалась на пол, сделав тот еще грязнее. Ведьма хмыкнула.
— Оникс, — громко позвала она, — Оникс!
Никакой реакции.
Огарок приказал долго жить, поэтому Ядвига нащупала на столе новую свечу и подожгла ее. Держа свечу в вытянутой руке она принялась обходить стол. Под ногами похрустывали осколки глины и мелкие камешки.
Пламя скользило по уцелевшим горшкам и неожиданно осветило выточенную из оникса фигурку зверька, подозрительно похожего на кошку. С крыльями летучей мыши и коротеньками рожками. Ведьма с облегчением выдохнула:
— Вот ты где спрятался! А я тебя везде ищу. Иди сюда, не бойся. Ругать не буду.
Стоило ей произнести эти слова, как фигурка ожила, превратившись из каменной в угольно-черную пушистую. Прыгнув к ней на грудь, кот-горгулья громко заурчал. Ведьма ласково почесала кота за ухом:
— Ну, и беспорядок же ты здесь учинил, Оникс, — оценив масштабы бедствия, Ядвига кивнула: — что ж, придется устроить генеральную уборку.
