— Ты уже распаковала подарки дядюшки? — спросил Лизетту Гаспар, понизив тон, но та отрицательно мотнула головой.
— А это правда, что завтра мы поедем покупать сову? — в свою очередь, так же тихо спросила она. Гаспар кивнул:
— Да. Выберешь, какую захочешь.
— Не забывая при этом правила, предписанные Уставом, — напомнил Чжао Ву. — Никаких особо крупных, сложных в содержании или агрессивных птиц.
— Пап, ты же мне рассказывал, как у одного мальчика, учившегося вместе с тобой был черный ворон, — вспомнила Лизетта, — и как он однажды разворотил вам всю спальню.
— Да, помню. Его звали Джошуа Бэнкс, — отставив, наконец, свой нетронутый чай, Гаспар откинулся на спинку стула. — Джошуа был способным волшебником. Но, к сожалению, очень заносчивым. Ладить с ним было весьма непросто.
— Сейчас в академии, как раз, учится сын Джошуа, — Чжао Ву очистил банан, отломил кусок и протянул Цзао, но тот с презрением отвернулся от предложенного угощения. — К сожалению, Саймон оказался не столь одарен, как его покойный отец, но он очень старается.
— Саймон? — Лизетта навострила уши. — Саймон Бэнкс учится в магической академии?! — от удивления она едва не смахнула со стола свою тарелку с остатками торта.
— Да, все верно, — подтвердил Чжао Ву. — Саймон Бэнкс — волшебник, как и его родители. Сейчас он на втором курсе.
— Но..., — Лизетта запнулась, пытаясь подобрать нужные слова, — он же просто дурак!
— Лизетта, — строго остановил дочь Гаспар и пояснил: — они с Саймоном не слишком ладят друг с другом.
Однако Чжао, казалось, ничуть не удивила бурная реакция Лизетты. Чародей отложил приборы и повернулся к девочке.
— Значит, ты считаешь Саймона дураком?
Лизетта ничего не ответила, бросив взгляд на отца. Тот молча возвел глаза к небу и глубоко вздохнул. Но Чжао Ву не собирался отступать:
— Каким образом ты пришла к такому выводу?
— Он меня дразнит, — наконец, призналась она. — Говорит, что я...
— Что говорит Саймон?
— Что я неправильная. Странная. Потому что у меня нет магических сил, — выпалила Лизетта. Чжао Ву нахмурился.
— Я уже несколько раз говорил по этому поводу с его бабкой, — вмешался Гаспар. — Но, похоже, старухе плевать на поведение внука.
— А ты, в свою очередь, называешь Саймона страшилищем? — тихо поинтересовался у Лизетты дядюшка Ву. Лизетта чуть не задохнулась от праведного гнева:
— Он это целиком и полностью заслужил. К тому же, мои слова — истинная правда! В жизни не встречала мальчишку противнее!
— Так, все-таки, Саймон — страшилище или просто противный? — уточнил Чжао Ву. Он уже улыбался.
— И то, и другое! — отрезала Лизетта и, насупившись, скрестила на груди руки.
— Что ж, думаю, вскоре у вас с Саймоном появится повод помириться, — заявил Ву.
Лизетта от удивления раскрыла рот:
— Это еще почему?
— Потому что ты — волшебница, — объяснил дядюшка. — И Саймон больше не сможет тебя дразнить.
— Готова поспорить, он просто придумает что-нибудь другое, — проворчала Лизетта. Но, тем не менее, сказанные Чжао Ву слова немного ее успокоили.
— Возможно, — согласился дядюшка Ву. Вооружившись ножом, он отрезал еще один кусок торта. — Но могу я тебя кое о чем попросить?
— Конечно, — без раздумий согласилась Лизетта. — О чем?
— Никогда не дразни Саймона Бэнкса.
— Но...
— Пожалуйста, — тон Чжао Ву был серьезен как никогда. — Не делай так больше.
— Ну... ладно, — буркнула Лизетта и принялась вновь мучить вилкой свой торт. — Не буду.
После ужина, пожелав отцу с дядюшкой спокойной ночи, Лизетта отправилась к себе. На кровати ее ожидала гора бумажных свертков. Настроения распаковывать подарки не было, но любопытство, все же, взяло верх, и Лизетта принялась за самый большой из них. Вытянув тщательно завернутую в темно-синюю бумагу широкую коробку из-под остальных размером поменьше, она сорвала обертку.
В коробке лежала красивая толстая книга. Ее обложку украшали великолепные изображения, главными из которых были необычайной красоты дворец, построенный целиком из хрусталя, странное существо с головой жабы и крошечные разноцветные птички. Лизетта перевернула книгу. С обратной стороны на нее воззрился, оскалив зубастую пасть, зеленовато-голубой дракон.
Страницы книги оказались не менее красивы. Раскрыв тяжелый том, Лизетта невольно залюбовалась обрамлявшим текст витиеватым растительным орнаментом и яркими иллюстрациями. Первый подарок дядюшки — мифы Древнего Китая — так увлекли Лизетту, что она едва тотчас же не погрузилась в чтение с головой. Но остальные подарки все ещё лежали на кровати и ждали своего часа. Поэтому, отложив со вздохом книгу, девочка принялась открывать остальные свертки.
Всего книг оказалось четыре. Помимо сборника китайских мифов Лизетта получила в подарок три тома персидских сказок.
Последний сверток был самым маленьким. Развернув бумагу и открыв продолговатую обтянутую шелком коробочку, Лизетта обнаружила внутри набор для занятий каллиграфией: несколько кистей с подставкой, два бруска туши — черной и красной, камень-тушечницу и маленькую фарфоровую чернильницу с изящным черпачком.
Лизетта осторожно вытащила поочередно содержимое коробки и разложила на покрывале. Тушечница была тяжелой и прохладной наощупь. Пальцем Лизетта провела по кистям: ворс каждой отличался разницей в упругости и жесткости. Самой мягкой оказалась широкая кисть с белым ворсом. А вот кисти с коричневатым пучком были куда плотнее.
Подробно рассмотрев и изучив остальные предметы из набора, Лизетта сложила содержимое обратно в коробку и убрала ее в ящик письменного стола. Когда-нибудь она, непременно, опробует подарок дядюшки. А сейчас больше всего ее внимание притягивала книга древнекитайских мифов — поставив персидские сказки на полку, Лизетта вернулась на кровать. И вот уже ее мысли далеко-далеко — в богато украшенных чертогах дворца Нефритового правителя. Ворота дворца охраняет трехглазый полководец, и горе тому, кто тайно попытается проникнуть в небесные владения. А вот и дракон. Глаза полны ярости, пасть распахнута, острые клыки-кинжалы сверкают в отблесках пламени...
Лизетта проснулась рано утром. И тут же вспомнила события минувшего дня — всё-таки, в ее крови есть ген хранителя времени. Ген волшебства.
Наскоро умывшись и надев новое платье цвета опавшей листвы, Лизетта тихонько выскользнула из комнаты и на цыпочках спустилась по лестнице. Папа и дядюшка Ву, наверняка, еще спали: тишину нарушал лишь ритмичный звук часов в гостиной.
Усевшись на низкий подоконник, Лизетта принялась смотреть в окно. Этой ночью вновь шел дождь: камни примыкавшей к дому дорожки блестели от воды.
Внезапное движение у живой изгороди привлекло ее внимание. Лизетта вспомнила слова отца, что это, наверняка, соседский кот Бэнксов вновь решил попытать счастья в их саду.
Движение повторилось. Кусты, образующие живую изгородь, дрогнули. Нет, это, явно, был не кот.
Боясь, что упустит незваного гостя, Лизетта выбежала из гостиной и помчалась в прихожую. Сунув ноги в пару резиновых сапог и в спешке накинув на плечи дождевик, она рывком распахнула входную дверь и выбежала на крыльцо.
Прыгая через ступеньку, Лизетта сбежала с крыльца и со всех ног припустила к изгороди. В кустах, явно, кто-то был.
Одним резким движением Лизетта просунула руку прямо между переплетенными ветвями. Пальцы тут же нащупали что-то мягкое, и, ухватив покрепче это "что-то", она резко дернула на себя.
— Ай!
Лизетта подпрыгнула от неожиданности и выпустила добычу. А в следующий миг кусты вновь зашевелились, и из-за них показалась белобрысая веснушчатая физиономия.
— Саймон?
— Малявка?
Вид у Саймона был настолько обескураженный, что Лизетта даже забыла разозлиться. Морщась от боли, Саймон приглаживал непослушные волосы. Лизетта украдкой бросила взгляд на свою руку, в которой оказались зажаты несколько светлых волосков.
— Ты что здесь забыл? — помня о просьбе дядюшки Ву, она с огромным усилием заставила себя пропустить мимо ушей обидное слово. К тому же обозвать того, кому ты только что вырвал клок волос не очень справедливо — решила Лизетта. И она повторила свой вопрос.
— Консерву ищу, — буркнул Саймон, все еще ощупывая пострадавшую голову.
— Консерву? — Лизетта с подозрением сощурилась.
— Ну да. Нашего кота так зовут, — пояснил Саймон и вновь скрылся за кустами. — Вообще-то, его зовут Арчи, но я зову его Консервой. Эй, Консерва, сюда, ко мне! — тихо позвал Саймон. Лизетта фыркнула:
— Он же не собака. Ты неправильно его подзываешь.
Саймон вновь выпрямился в полный рост.
— Вот только Консерва так не считает, — возразил он. — И вообще, много ты понимаешь! У вас же никого нет.
Лизетта почувствовала, что настал ее звездный час.
— Вообще-то сегодня мы едем покупать мне сову! — заявила она и гордо вскинула подбородок.
— Сову? Тебе? — удивился Саймон. — И зачем же тебе понадобилась сова? Ты же из дома целыми днями не вылезаешь, и друзей у тебя нет.
— Затем, что я еду в магическую академию, и мне нужна сова! — отозвалась Лизетта. Ее просто распирало от самодовольства. Но Саймон в ответ только расхохотался:
— В академию магов поступают в тринадцать лет. Ты никак не можешь ехать туда сейчас. К тому же — рот Саймона растянулся в ухмылке — делать тебе в академии совершенно нечего!
— А вот и есть! — крикнула Лизетта. Она почти забыла про обещание, данное дядюшке, и уже собралась отпустить какую-нибудь колкость в адрес соседа, как вдруг заметила, что Саймон стремительно меняется в лице, глядя куда-то ей за спину.
Лизетта резко обернулась. Прямо к ним по садовой дорожке направлялся Чжао Ву. Его алая мантия и стянутые в высокий хвост длинные волосы развевались на ветру.
— Доброе утро, дядюшка Ву! — Лизетта широко улыбнулась волшебнику, который остановился в нескольких шагах от живой изгороди. — Услышав ее слова, Саймон издал какой-то нечленораздельный звук, словно внезапно чем-то подавился.
— Доброе утро, Лизетта, — ответил чародей и повернулся к оторопевшему мальчишке. — Здравствуй, Саймон, — поздоровался он. Саймон в ответ не произнес ни звука, лишь молча таращился то на Лизетту, то на стоящего перед ним чародея.
— Здр... здравств-вуйте, профессор Чжао, — выдавил Саймон, когда к нему вернулась способность говорить. Казалось, единственное, чего он сейчас по-настоящему желал — так это провалиться сквозь землю. Лизетта с любопытством наблюдала за происходящим.
— Что с тобой такое? — еле слышно спросила она Саймона, едва Чжао Ву отвернулся, внезапно заинтересовавшись растущим неподалеку кустом крыжовника.
— Ты называешь его "дядюшка Ву"? — Саймон смотрел на Лизетту так, словно видел впервые.
— Ну, да, — кивнула Лизетта. — А как мне по-твоему его еще называть?
— Да ты хоть знаешь, кто он такой?! — Саймон едва не задохнулся от негодования. — Да если бы кто-нибудь...
— Боюсь, это ты ничего не знаешь, Саймон, — резко перебила его Лизетта. — Я имею полное право называть профессора Чжао дядюшкой, нравится тебе это или нет!
Тем временем Чжао Ву крадучись приблизился к кусту и аккуратно раздвинул колючие ветви. — Саймон! — позвал он, и бедняга вновь побелел как полотно. А Чжао склонился над крыжовником и бережно извлек из зарослей большого ярко-рыжего кота.
— Консерва! — заорал Саймон и одним прыжком перемахнул через живую изгородь. Лизетта бросилась за ним.
Кот истошно вопил, выпучив ярко-зеленые глаза и раздирая руки чародея в кровь. Но тот не обращал на это никакого внимания. Внимательно осмотрев животное со всех сторон, Чжао Ву протянул Арчи его хозяину:
— Держи. Только будь осторожен — он сильно напуган.
Саймон взял кота на руки, и тот мертвой хваткой вцепился когтями в его клетчатую куртку. Все тело Арчи сотрясала мелкая дрожь.
— Интересно, что же его так напугало? — задумчиво проговорила Лизетта.
— Не знаю, — растерянно отозвался Саймон, поглаживая кота. И, обращаясь уже к Чжао, тихо произнес: — Спасибо, профессор.
— До встречи в академии, Саймон, — ответил волшебник, и они вместе с Лизеттой направились обратно в сторону дома. Лизетта бросила взгляд через плечо: Саймон с котом на руках все также стоял на месте и неотрывно глядел им вслед.
Гаспар ждал их на кухне, а завтрак, состоящий из горячих гренок с сыром и джемом уже был на столе.
— Значит, я оказался прав, и это был всего-навсего соседский кот старухи Бэнкс, — удовлетворенно кивнул он, щедро намазывая джем на кусочек поджареного хлеба.
— Животное выглядело сильно напуганным, — заметил Чжао Ву. Попугай Цзао, завтракавший в этот момент яблоком, издал громкий пронзительный крик.
— Уверен, любой нормальный кот повел бы себя точно также, — отмахнулся Гаспар.
Чжао Ву ничего не ответил, но по его лицу было видно, что на этот счет у волшебника имеются большие сомнения. Взяв чайник, он разлил содержимое по чашкам. Лизетта обратила внимание на то, что глубокие царапины от кошачьих когтей исчезли без следа.
Чжао Ву поймал ее взгляд.
— Я в полном порядке, — в качестве доказательства волшебник продемонстрировал ей обе кисти. — Ускоренная регенерация тканей — еще одна особенность у таких как я.
— Значит, я так не смогу? — с разочарованием в голосе протянула Лизетта.
— В академии у тебя будут уроки, посвящённые регенерации, — успокоил ее дядюшка Ву. — Заживлять мелкие порезы и ссадины под силу любому волшебнику вне зависимости от носимого гена. Однако способность справляться с более серьезными травмами, такими как разрыв связок и сухожилий или перелом костей напрямую зависит от уровня личной силы.
— До сих пор с содроганием вспоминаю эти занятия, — поморщился Гаспар, беря себе еще гренку. Лизетта с непониманием взглянула на отца. — Прежде чем восстановить целостность ткани, ее необходимо нарушить, — объяснил он.
— То есть... на уроках вам наносили повреждения? Ломали кости и все такое? — с волнением в голосе уточнила Лизетта.
— Мы наносили повреждения сами себе, — объяснил Гаспар.
— Лизетта, твой отец как всегда сгущает краски, — вмешался дядюшка Ву. — Максимум, что вы должны будете сделать — это разрезать ножом кожу в области ладони. Обычная бытовая травма.
— Легко говорить, когда совершенно невосприимчив к боли, — парировал Гаспар.
Вместо ответа Чжао Ву извлек откуда-то из складок одежды длинный кинжал и быстрым и точным движением рассек собственную ладонь. Лизетта слабо вскрикнула. По краям глубокого пореза проступили капли крови. Но в следующее же мгновенние рана начала стремительно затягиваться, и вот уже от пореза не осталось и следа.
Со смесью страха и восхищения Лизетта смотрела на то место, где только что была алая полоса. Но, похоже, Гаспар не разделял восторгов дочери.
— Чтобы я больше не видел твоих показательных выступлений в своем доме, Ву, — резко произнес он. Чжао Ву ничего не ответил. Кинжал исчез в складках мантии.
Ара Цзао, наконец, расправился с яблоком и с чувством выполненного долга бросил огрызок на пол. И тут Лизетта вспомнила кое-что.
— Пап, насчет совы... — начала она.
Лизетта хотела сказать, что совершенно не знает, как правильно содержать сову. Но Гаспар не дал ей договорить.
— Думаю, нам и впрямь пора, — проговорил он и обратился к дочери: — Готовность через пять минут.
Лизетта кивнула и радостно убежала к себе наверх собираться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий