Забытое море

 Она и представить не могла, что море бывает настолько красивым. Необъятная водная гладь, простирающаяся до самого горизонта, притягивала взгляд. Невысокие волны у берега лениво сменяли одна другую, что-то шептали, манили коснуться...

Зойка крепко зажмурилась, пытаясь стряхнуть наваждение. Сквозь закрытые веки море выглядело огромным алым пятном, но тихий шелест воды продолжал настойчиво звать в свои объятия.

— Твои сандалии совсем промокли.

Девочка была готова поклясться чем угодно, но еще мгновение назад рядом никого не было: у самого выхода из тоннеля ее провожатых перехватила Ящер, которая ясно дала понять, что хочет поболтать с подругами наедине. Зойка легко согласилась: обилие новых знакомств действовало утомительно, и она была только рада немного побыть одной.

Но, по-видимому, одиночество здесь считали непозволительной роскошью. Бросив взгляд через плечо, Зойка столкнулась глазами с самым прекрасным существом на свете, которое едва могла себе вообразить.

Она встретила ангела.

— Отступи на шаг, — "ангел" со смехом потянул ее за рукав платья. — Ну, же!

Зойка посмотрела на свои ноги: от воды рыжеватые кожаные ремешки потемнели и приобрели оттенок темного шоколада. Дядя Гейл сильно рассердится, если она испортит обувь.

— Тебя зовут Касатик, да? — спросила девочка, послушно делая шаг назад.

— Русалка сказала? — Касатик заправил за ухо непослушную прядь. — Это море такое красивое. Ты любишь море?

— Я впервые вижу его, — почему-то, отвечая на вопрос, Зойка почувствовала себя до жути неловко. Словно была повинна в чем-то. — Да, Русалка. А ты правда умеешь предсказывать погоду?

Касатик засмеялся, и смех его был похож на перезвон стеклянных шариков, если взять их много-много, сложить в глубокую миску и залить водой. Тихий, приглушенный, но от этого еще более притягательный.

— Я умею определять погоду, но не предсказывать ее, — наконец, объяснил он, когда закончил смеяться. — Мир вокруг нас — открытая книга. Нужно лишь научиться ее читать.

— По ветру и звездам?

— По ветру, звездам, отливам и приливам. Еще по Луне и Солнцу, по растениям. По поведению зверей и птиц. По косякам рыб и выброшенным на берег водорослям. — Касатик указал на широкую темно-зеленую полосу, протянувшуюся вдоль на мелководье. — Ты понимаешь, что здесь написано?

— Был шторм, — уверенно отозвалась Зойка.

Впереди что-то несильно сверкнуло. Что-то похожее на... кусочек стекла?

— Оставь сандалии на берегу, — посоветовал Касатик, видя, как девочка нерешительно переминается с ноги на ногу. — Их никто не утащит.

Зойка, недолго думая, расстегнула обувные пряжки и с наслаждением ступила на мелкий чуть теплый песок. Ее ступни тут же провалились в него почти по щиколотку.

— Ты поэтому босой? — поинтересовалась она, вместе с Касатиком осторожно пробираясь по скользкой изумрудной жиже.

— Отчасти, — Касатик наклонился и запустил руку в гущу зеленой слизи. — Это?

На его ладони лежал маленький шарик из светло-голубого стекла. Шарик был запачкан водорослями.

— Наверное, — в глазах Зойки отражался неподдельный восторг. Еще бы! Ее первая добыча! Впрочем...

— Нет-нет, я не могу его взять! — неожиданно запротестовала она, едва Касатик ополоснул шарик от налипшей тины и попытался торжественно вручить.

— Почему? — искреннее удивился тот.

— Потому что... — она и сама не могла толком объяснить, почему отказывалась. В этом было что-то неправильное. Словно она — Зойка не имела права брать ни единой найденной здесь вещи. Но вслух произнесла совсем иное: — Это твоя находка. Поэтому не могу.

— Но ты первая заметила блеск, — мягко возразил Касатик. — Шарик твой по праву. Возьми его. Пожалуйста.

В интонации звучали странные нотки мольбы. Будто бы сам жест принятия столь заурядного предмета значил для мальчика, как минимум, целый мир. И Зойка протянула руку.

Все еще влажная, хранящая чужое прикосновение маленькая прозрачная сфера послушно скатилась ей в ладошку. Девочка взяла шарик двумя пальцами и посмотрела сквозь него на море.

— Мир становится намного интереснее, когда переворачивается с ног на голову, не правда ли? — Касатик стоял совсем близко. Зойка отчетливо ощущала спиной его прерывистое дыхание. Она поежилась.

— Тебе не холодно? — вдруг спросила она. Мальчишка отрицательно мотнул головой.

— Совсем нет. А тебе?

— Н-немного, — призналась Зойка, на самом деле, не уверенная, что замерзла: легкий ветерок, дувший с моря, был приятно теплым. И, все же, девочка едва сдерживалась, чтобы не стучать зубами.

— Надень это, — Касатик снял со своих плеч плащ-накидку и протянул ей. — Сразу согреешься.

— Спасибо. Какой необычный! И красивый, — Зойка с интересом принялась рассматривать переплетения разноцветной шерсти и тонких травянистых стеблей: накидка состояла из двух грубо сшитых между собой полотнищ с глубоким капюшоном треугольной формы и двумя прорезями для рук. Зойка медленно провела ладонью по поверхности — обманчиво жесткий внешне материал на ощупь оказался нежнее шелка.

— Видишь эти узелки? — хозяин плаща указал на протянувшиеся по его краям ровные ряды нитяных узлов. Зойка послушно обратила на них внимание. Надо же, настоящее макраме! Она невольно ощутила стыд, вспомнив, что сама умеет завязывать лишь четыре разновидности.

— Такое аккуратное плетение, — палец осторожно прошелся по выпуклому узору, ощущая каждый подъем и впадинку. — Ты долго этому учился?

— Всю жизнь, — серьезно ответил Касатик. Зойка заглянула в его темно-серые глаза. В них, словно в зеркале, отражалось Забытое море.