Слезы и море книг

Книжный магазин, в который привел их Гаспар, находился в одном из примыкавших к Серой площади извилистых узких переулков. Зажатое между двух похожих друг на друга словно близнецы жилых домов здание из красного кирпича казалось чужеродным. Словно кто-то неумело совместил фрагменты двух фотоснимков, не особо заботясь о результате. Покрытая пылью вывеска на двери с надписью "Не только книги" покосилась, держась на одном-единственном гвозде. Лизетта надеялась рассмотреть что-нибудь сквозь узкие окна, но стекла были такими пыльными, что она тут же отбросила эту мысль. 

Гаспар толкнул выкрашенную черной краской деревянную дверь, и они вошли внутрь. И в этот момент Лизетта поняла, что слой пыли на окнах — еще полбеды: в самом магазине царили мрак, беспорядок и невообразимая грязь.

— Ты уверен, что не ошибся адресом? — Чжао Ву с отвращением огляделся вокруг себя. Выложенный плиткой пол покрывали безобразные пятна краски и мутные разводы, словно кто-то затеял, было, помыть полы, но внезапно передумал. Вдоль стен стояли разномастные стеллажи, загроможденные книгами. Последних было, явно, больше, чем те могли на себе разместить, поэтому книги располагались кое-как: учебники по зельеварению соседствовали с пухлыми словарями древних языков, между которых то тут, то там были втиснуты книги по астрономии, различные брошюры и атласы. То, что не поместилось на стеллажах, было свалено кучей на огромном письменном столе, двух кожаных креслах и выглядывало из стоящих на полу картонных коробок. Лизетта осторожно обошла одно из кресел и едва не споткнулась о небольшой табурет, на котором громоздилась стопка потрепанных журналов. Источником освещения служило скопление сальных свечей, зависших в воздухе под потолком.

 Впрочем, царящие внутри антисанитария и недостаток освещения, похоже, совершенно не мешали продавцу реализовывать свой товар: стоящий за прилавком небольшого роста седовласый с крючковатым носом волшебник в болотно-зеленой мантии заворачивал одну книгу за другой, успевая при этом оживленно болтать с покупательницей. Вслед за ней образовалась небольшая очередь из нескольких чародеев с книгами в руках. Ожидающие о чем-то тихонько перешептывались между собой.

— О, прошу минутку терпения! — уложив свертки в выхваченный прямо из воздуха плотный бумажный пакет, волшебник протянул его женщине: — Ваши книги, мадам. И сдача. Прошу, заходите еще!

Едва ведьма отошла от прилавка и направилась к выходу, ее место тут же занял хмурый волшебник. Толстыми словно сардельки пальцами он сжимал небольшой самоучитель языка северо-американских троллей.

— Только одна книга? — продавец выхватил из ниоткуда новый лист и принялся упаковывать самоучитель.

Покупатель что-то угрюмо буркнул себе под нос и, получив свой пакет, вслед за ведьмой покинул магазин. Он даже не попрощался.

— Заверните это, пожалуйста, в цветную бумагу, — застенчиво попросила молодая русоволосая ведьмочка с большими как у лани глазами. — И, если можно, перевяжите сверху бантом.

— Как пожелаете, мадам, как пожелаете! — взмах палочки — и перед ведьмой возникла массивная книга, ни одна страница которой не была похожа на другую, так как каждая имела свой уникальный материал, узор и цвет. — Прошу, выбирайте.

После недолгих размышлений покупательница выбрала нежно-фисташковый оттенок в еле заметную клетку и ленту средней ширины из золотистого атласа.

— Чудесно, просто чудесно! У вас непревзойденный вкус! — соорудив довольно пышный бант, из-за чего книжная обертка приобрела, на взгляд Лизетты, слегка комичный вид, продавец отпустил довольную клиентку и принялся за следующего покупателя — болезненного вида худощавого чародея с плешивыми залысинами по всей площади головы.

— Может, скажешь, все-таки, что ты здесь забыл? — повторил свой вопрос Чжао Ву, понизив голос. — Только не говори, что вознамерился приобрести здесь кулинарную книгу! У меня нет ни малейшего желания мучиться с несварением желудка.

— Я здесь не за книгой, — коротко бросил в ответ Гаспар, наблюдая за очередью у прилавка. — Мне нужно кое-что забрать.

— Я тебя умоляю, Гаспар...

— Ничего противозаконного, — поспешно перебил его тот. — Всего лишь парочка особо редких карт. Нужно для работы.

— Пап, а можно купить вот это? — Лизетта, чье внимание до сих пор было захвачено содержимым одной из коробок, подошла к отцу и продемонстрировала ему небольшой лунный посевной календарь магических растений. — Мне бы он очень пригодился.

— Да, конечно, — кивнул Гаспар, внимательно изучив пухлую книжицу. — Если хочешь, мы его возьмем.

Повеселевшая Лизетта отправилась дальше изучать содержимое коробок. Примостившись на подлокотнике одного из кресел, она принялась листать тонкую брошюру по уходу за махровым огромантусом.

Тем временем очередь рассеялась, и Гаспар направился к освободившемуся прилавку.

— Выбрали для себя что-нибудь? — осведомился волшебник, не поднимая глаз от толстой тетради, в которой что-то писал. — Могу предложить вам совершенно уникальные издания. Кстати, у меня сейчас в наличии имеется справочник целебных свойств лягушачьей икры. Очень редкий экземпляр по разумной цене.

— Я хотел бы забрать свой заказ, — отозвался Гаспар. Услышав его слова, продавец прервал свое занятие, взглянул на стоящего перед ним волшебника подслеповатыми глазами, а затем воскликнул:

— Бог мой, Гаспар! Сколько лет, сколько зим!

— Здравствуй, Хьюго, — поздоровался Гаспар. — Всего-то два месяца и три дня. Тебе удалось достать то, что я просил?

— Да-да, конечно, — закивал головой Хьюго. Говоря это, он опасливо бросил взгляд на стоящую у самого дальнего стеллажа семью волшебников, словно речь шла о какой-то сверхсекретной вещи, и Хьюго не хотел, чтобы их разговор подслушали. Чжао Ву навострил уши. — Было сложно, не скрою. Пришлось сильно постараться, подергать за ниточки. Но чего не сделаешь для дорогого друга...

— Я могу забрать это сейчас? — перебил его Гаспар, явно, не горевший выслушивать дальнейший монолог Хьюго: хозяин книжного магазина выглядел словоохотливым, а он — напротив — не любил длительных бесед.

— Ну, разумеется. Одну минуту, — враз погрустневший продавец скрылся в небольшом проеме, спрятанном от любопытных глаз тяжелой бархатной занавесью. Вернувшись вскоре, он протянул Гаспару два старых кожаных тубуса. — Я бы посоветовал не смотреть их прямо здесь, — предупредительно заметил Хьюго, едва Гаспар нажал металлические защелки. — Покупатели...

Не считая Лизетты и Чжао, в магазине находились ещё четверо: пожилая пара и двое ребятишек года на три старше Лизетты. Все четверо продолжали изучать содержимое дальнего стеллажа и не обращали на происходящее за их спинами никакого внимания.

— Да-да, конечно, — согласился Гаспар, закрывая тубус. — Спасибо, Хьюго. Ты мне очень помог.

— Всегда к твоим услугам, — расплылся в улыбке волшебник. — Твоя дочь? — спросил он, кивнув головой в сторону Лизетты, которая в тот момент скрылась между стеллажами. В руках Лизетты помимо календаря были несколько брошюр и небольшая книга.

— Да. Кажется, еще вчера была малышкой, — Гаспар проводил взглядом Лизетту, которая в тот момент перебирала справочники болотных растений в надежде найти что-то посвященное плотоядным кувшинкам.

— На маму похожа, — заметил Хьюго. — Я хорошо помню Лилит. Она тоже любила читать.

Гаспар ничего не ответил. Он закинул повыше сползающие с плеча ремни тубусов и громко позвал:

— Лизетта! Нам пора!

— Уже иду, пап! — крикнула в ответ дочь, пытаясь впихнуть обратно на полку толстый справочник водорослей. Справочник упрямо не хотел становиться на место, и Лизетта решила взять и его тоже. Она положила поверх пухлого томика выбранные ранее книги и календарь, чтобы идти к прилавку, но в этот момент почувствовала сильную дурноту. Прижав одну ладонь к груди, Лизетта глубоко дышала. Сердце бешено колотилось, а лицу и спине внезапно стало жарко. Она хотела крикнуть отцу, что ей нехорошо, но из горла не вырвалось ни звука. Вдруг Лизетта почувствовала, что пространство начинает стремительно сжиматься, а все предметы теряют плотность и приобретают студенистую текстуру. Последнее, что помнила Лизетта — взявшийся из ниоткуда ветер, который, вращаясь вокруг нее, принял вид воронки. Пол исчез, и воздушный поток стремительно повлек Лизетту прочь из магазина навстречу ослепительно-яркому свету. Она зажмурила глаза. И в следующий миг все исчезло. 

* * *

Полет длился недолго. Твердая почва, испарившаяся у нее из-под ног возникла обратно так же внезапно, и Лизетта, больно стукнувшись обо что-то твердое, рухнула на пол. Не решаясь открыть глаза, она сжалась в комочек, боясь пошевелиться. Сквозь одежду Лизетта ощущала холод, медленно пробиравшийся под одежду. Пахло сыростью и землей. Если она продолжит неподвижно лежать здесь — непременно, заболеет.

Тишину нарушал монотонный звук: легкий стук сопровождался тихим шелестом. Словно кто-то едва постукивал по камню крохотными молоточками. Молоточки и шелест звучали нерешительно, вразнобой. Звук то приближался, то отдалялся. А затем Лизетта услышала то, что заставило ее открыть глаза: чей-то тихий, судорожный всхлип.

Она лежала на каменном полу, чудом не разбив голову о массивный деревянный сундук в слабо освещенной комнате с белыми стенами и потолком. Сквозь небольшое зарешеченное окно пробивались солнечные лучи.

Лизетта сразу обнаружила источник странных звуков: по комнате взад и вперед, судорожно сцепив руки в замок, ходила молодая женщина. Каждый ее шаг сопровождался еле уловимым стуком каблуков, а подол шелкового платья шуршал по полу. Женщина была очень красива: темные волосы обрамляли высокий лоб и, уложенные в простую прическу, спускались из-под головного убора вниз по плечам, а тонкий чуть длинноватый прямой нос и красивый рот придавали ей благородства. 

Незнакомка выглядела изможденной: ее осунувшееся лицо и бледная кожа говорили о том, что та уже много ночей не спит. Меряя шагами комнату, она то и дело с надеждой поглядывала на дверь, словно кого-то ждала.

Наконец, вдалеке послышались чьи-то торопливые шаги. Заслышав их, пленница резко выпрямилась и повернулась лицом к двери. В ее глазах застыла твердая решимость

Шаги приблизились и стихли. Затем раздался лязгающий звук, и дверь отворилась. На пороге стоял мужчина, одетый в старомодные одежды.

— Ваше Величество, — вошедший поклонился.

— Мистер Кингстон, — глаза королевы впились в лицо посетителю. — Я послала за вами, так как хочу знать точное время своей казни.

— Ваше Величество, — собеседник выглядел смущенным, — вынужден вам сообщить, что палач еще не прибыл.

— А что говорит король? Вам что-нибудь известно? Он упоминал обо мне?

— Нет, Ваше Величество, — мистер Кингстон стоял, потупив взгляд. Королева горько усмехнулась.

— Что ж, значит, сегодня я не умру, — проговорила она. Ее голос звучал напряженно, а во взгляде читалась невыносимая боль. Лизетта, скорчившись за стоящим на полу деревянным сундуком, с ужасом наблюдала за происходящим. От услышанных слов по спине поползли мурашки. А женщина, тем временем, продолжала: — Я так надеялась, что к полудню буду мертва, и все мои мучения закончатся. Но раз так, — бледными пальцами она теребила золотую подвеску на шее, — я буду покорно ожидать наказания. Я давно готова умереть.

— Ваше Величество, уверяю, вы не почувствуете боли. Все случится быстро.

— Да откуда же вам знать, — осужденная посмотрела на него почти ласково. — Впрочем — добавила она — наверное, вы правы. Я слышала, что тот палач очень хорош, и может отсечь голову одним ударом. А моя шея совсем тонкая, — обхватив обеими ладонями себя за горло, королева неожиданно весело расхохоталась. 

Мистер Кингстон что-то ответил, но он заговорил так тихо, что Лизетта не смогла расслышать ни слова. Затем, отвесив поклон, он ушел.

— Я так надеялась, что мой супруг король проявит милосердие, — прошептала женщина, когда за мистером Кингстоном закрылась дверь. — Ведь он такой добрый и великодушный. Так отчего же он мучает меня? Почему я должна сидеть здесь и ждать, когда я давно готова умереть? Да-да, я, определенно, готова умереть!

Издав душераздирающий крик, королева бросилась к бюро и одним махом столкнула на пол письменный прибор. Листы рассыпались по полу, а чернильница разбилась вдребезги. Густая черная жидкость безобразно растеклась по камню.

— Ваше Величество! Ваше Величество! — заслышав вопли, к королеве подбежали две молодые девушки. Лизетта, до сих пор считавшая, что кроме нее и пленницы в комнате никого нет, едва не решила, что те возникли из воздуха. Фрейлины подхватили несчастную под руки, не позволяя ей упасть. — Пожалуйста, Ваше Величество, успокойтесь, — тараторила та, что была помладше. Девушка постарше тихо плакала, глядя на страдания своей госпожи. Вместе они усадили королеву в кресло.

— Вы ведь будете со мной до конца? — слабым голосом спросила их она.

— Да, Ваше Величество, — наконец, смогла выдавить из себя старшая из фрейлин. — До самого конца.

К горлу Лизетты внезапно подкатил комок, и она обеими руками зажала себе рот, чтобы не разрыдаться. И в этот самый момент ощутила легкое дуновение ветерка. Тот постепенно усиливался, закручиваясь вокруг Лизетты в уже знакомую воронку. Перед глазами вновь забрезжил ослепительный свет, а пол куда-то испарился. Потоки воздуха влекли Лизетту прочь из холодной каменной комнаты, прочь от несчастной, приговоренной к смерти своим мужем-королем. Она возвращалась домой.

Сова, ворон и голубь

Сидя на скамейке около фонтана, Лизетта жевала пончик и наблюдала за тем, как ее отец, сложив из бумажной обертки самолетик, волшебной палочкой заставляет фигурку кружить в воздухе.

— Мам, а я тоже так смогу? — пропищал темноволосый мальчик лет пяти, обращаясь к ведущей его за руку женщине.

— Да, конечно, дорогой. И не показывай, пожалуйста, пальцем. Это неприлично, — одернула его мать. Но мальчишка завороженно следил за тем, как самолетик, выписывая спираль, поднимается все выше и выше. Его ручка с вытянутым вперед пальцем неподвижно застыла, указывая на Гаспара. Лизетта тихонько хихикнула.

— Идем, Луи. Нам пора домой, — женщина потянула сына за руку.

— Мам, а папа тоже так умел? — вдруг спросил Луи. Лизетта почувствовала, как ее сердце, пропустив удар, ухнуло куда-то в желудок. Хихикать разом расхотелось.

По лицу матери Луи пробежала тень.

— Ну, разумеется, умел, — пробормотала она. И поспешно добавила: — Ну, идем же! Дома я сделаю тебе такой же. 

Когда Луи со своей мамой, наконец, скрылись из виду в одном из примыкающих к площади переулков, смотрящий им вслед Гаспар задумчиво проговорил:

— Интересно, есть ли в этом мире хоть одна семья волшебников, избежавшая последствий энергетического выброса?

Бумажный самолетик печально шлепнулся на землю. Гаспар палочкой отправил его в ближайшую урну.  Лизетта громко вздохнула.

— Насколько я знаю, члены семей Пуаро и Бенуа не пострадали, — отозвался Чжао Ву, комкая обертку от пончика. Один точный бросок — и бумажка полетела вслед за самолетиком в каменную урну. — Джиневра и Сезар Пуаро, как раз, пригласили Рауля и Полин с детьми погостить в их небольшом домике в Австралии. По счастливой случайности ни в доме, ни поблизости не оказалось ни одного хронометра.

Лизетта вполуха слушала разговор взрослых, погруженная в собственные мысли. Интересно, кто-нибудь из детей Пуаро или Бенуа учится сейчас в академии? Если да, то она, наверняка, встретит их — счастливых, беззаботных ребят. Не познавших, каково это — враз потерять близкого человека. Лизетта не имела ни малейшего понятия о ком-либо из членов названных семей, однако в душе ее невольно разлилась жгучая зависть.

— Ты уже закончила есть? — Гаспар повернулся к дочери, и та кивнула. — Что ж, в таком случае заглянем по пути в книжный магазин, а затем — домой, — решил он.

— Я бы хотел также зайти на почту, — дядюшка Ву поднялся со скамьи. — Нужно отправить одно письмо.

Расположенное на Серой площади главное отделение почтовой связи заставило Лизетту исторгнуть возглас восхищения. Построенное в неоклассическом стиле здание куда больше напоминало старинный театр, чем место для отправки писем и посылок. Стройные колонны из серого мрамора устремлялись ввысь, поддерживая тяжелый фронтон. Углы фронтона венчал акротерий — три искусно вырезанные из камня птицы: голубь, ворон и сова. Едва Лизетта, Гаспар и дядюшка приблизились к парадному крыльцу и начали подниматься по ступеням, украшавший левый угол фронтона голубь встрепенулся, сова справа повернула голову и невидящим взглядом уставилась на посетителей, а ворон в центре встопорщил каменные перья и пронзительно каркнул.

Стены и карнизы по периметру огромного вестибюля украшала лепнина, а с высокого потолка на цепях свисали массивные хрустальные люстры. Оставив верхнюю одежду в гардеробе под надзором улыбающейся пухленькой волшебницы,  немногочисленные посетители с комфортом расположились в уютных мягких креслах,  на небольших диванчиках, изящных банкетках и пуфах. Лизетта нерешительно присела на краешек обитого бархатом пате и стала наблюдать, как сидевшая в кресле неподалеку от нее средних лет ведьма листает свежекупленный номер кулинарного журнала. На коленях ведьмы дремала крохотная собачонка, которую хозяйка время от времени поглаживала.

— Идем, нам нужно на второй этаж, — сдав на хранение свою куртку и куртку Лизетты, Гаспар подошел к сидевшей на диванчике дочери и потрепал ту за плечо. Бросив последний взгляд на спавшего песика, Лизетта поднялась на ноги и послушно последовала за отцом и дядюшкой Ву, который тоже успел избавиться от длинного черного плаща и теперь ждал их у подножия широкой мраморной лестницы.

— Здесь так красиво! — поднимаясь по лестнице, Лизетта во все глаза рассматривала ряд висевших на стене картин: миловидных девушек в древнегреческих одеяниях, несущих на голове кувшины с водой; красивую даму в роскошном бордовом платье, расслабленно устроившуюся на кушетке; молодого воина со спокойным благородным лицом и еще несколько портретов. Отблески хрустальных бра играли на массивных золоченых рамах, выгодно подчеркивая красоту картин. И казалось, что застывшие на полотнах лица вот-вот оживут.

— Да, — согласился Гаспар. В отличие от Лизетты он не рассматривал роскошное убранство и не выказывал восторгов. Но Лизетта была поражена до глубины души:

— Вначале я решила, что оказалась в театре. Или во дворце, — поделилась она с отцом. Тот хмыкнул:

— Что ж, это неудивительно. Впрочем, не все то золото, что блестит Лизетта.

— Я знаю, — последняя фраза родителя заставила ее испытать невольное разочарование. И поэтому большую часть времени пребывания на почте Лизетта теперь молчала, рассматривая роспись на потолке второго этажа и высокие окна.

Второй этаж представлял собой просторный зал. Вдоль трех стен помещения располагалось ограждение с рядом окошек. В центре зала находился небольшой золоченый фонтан, который, как и акротерий здания украшали трое пернатых, искусно вырезанных из камня. Птицы наблюдали за посетителями, время от времени оповещая о номерах доступных окон и приглашая новоприбывших занять освободившиеся места.

Когда Чжао Ву, согласно инструкции каменного голубя, прошел к окну номер двадцать семь, Лизетта тихонько прошла вслед за ним и встала рядом. Гаспар тем временем остановился у заваленного книгами и журналами стола. Отыскав среди всего прочего каталог подписных изданий, он принялся внимательно его изучать.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь? — произнес певучий женский голосок. Молодая ведьма за перегородкой улыбнулась Чжао Ву, продемонстрировав ряд ровных беленьких зубов.

— Здравствуйте. Я хотел бы отправить письмо, — с этими словами Чжао Ву извлек из складок мантии аккуратный конверт.

— Будут особые пожелания? — ведьма улыбнулась еще шире и ее щеки покрылись легким румянцем.

— Да, мне нужна полярная сова. Письмо отправится на север, — отозвался Чжао Ву. Взяв предложенное ведьмой автоматическое перо он написал адрес на конверте и затем заполнил пустой бланк.

— С вас десять франков, — все также улыбаясь, ведьма взяла деньги, заполненный бланк и внимательно его изучила. Ознакомившись с написанным, она волшебной палочкой заставила бумажный лист испариться. Затем поднялась со своего места и скрылась за дверью, находящейся позади нее.

— Кому ты отправляешь это письмо? — тихо поинтересовалась Лизетта. — На севере живет кто-то из твоих родственников?

— Это письмо для одного знакомого, — ответил чародей, немного помедлив. — Что же касается семьи — по спокойному лицу дядюшки пробежала мимолетная грусть — я не знаю никого из своей родни. Я вырос в приюте для сирот, Лизетта.

Лизетта почувствовала себя виноватой. Видя, как изменилось лицо девочки, Чжао Ву поспешно добавил: — К сожалению, такое иногда случается.

— Я не знала, — пробормотала в ответ Лизетта и ощутила, что краснеет. С раннего детства она слушала из уст дядюшки самые разнообразные истории, начиная от сказок и мифов, и заканчивая рассказами о приключениях, настигших того во время многочисленных путешествий. Лизетта никогда не задавала себе вопрос, почему Чжао Ву редко и нехотя делился с ней воспоминаниями о своем детстве и ничего не рассказывал о семье, в которой вырос, так как и сама не была охотницей до подобных разговоров. Но ей никогда не приходило в голову, что Чжао Ву попросту ничего не знает о своих родных.

— Все в порядке, — дядюшка ободряюще коснулся ее плеча. — Я совсем не помню своих родителей. Поэтому мне трудно грустить о них.

В этот момент вернулась ведьма. На ее облаченной в кожанную перчатку руке сидела большая белоснежная сова.

— Вот ваш почтальон, – просияла девушка. Она вышла из-за перегородки и протянула дядюшке Ву птицу. Чародей терпеливо ждал, пока сова медленно, словно, нехотя перешагнет мохнатыми лапками на его предплечье.

— Примите мою благодарность за предоставленную услугу, — Чжао Ву с совой на руке склонился в легком поклоне. Щеки ведьмы вновь залились румянцем:

— Ох, ну, что вы! Я всего лишь выполняю свою работу, — и, видимо, посчитав, что ее слова доставят клиенту удовольствие, добавила: — У вас очень красивая дочь.

Лизетта бросила на дядюшку быстрый взгляд. В лице Чжао не дрогнул ни единый мускул, но его ладонь, все еще лежавшая у нее на плече так сильно сжалась, что девочка едва не вскрикнула.

— Нам пора, — коротко бросил чародей и стремительно зашагал в направлении лестницы. Лизетта едва поспевала за ним. Молодая ведьма с растерянным видом смотрела вслед удалявшемуся красивому азиату и девочке исключительно европейской наружности, начиная понимать, что, возможно, сморозила глупость.

— Эй, Ву! Сову нужно выпустить в окно, — Гаспар попытался остановить друга, который буквально несся вниз по ступеням, таща за собой Лизетту. — И отпусти мою дочь!

Но Чжао Ву словно вихрь пронесся через вестибюль, не обращая внимания на оклики друга и остановился лишь на крыльце.

— Что стряслось, Ву? — Гаспар выскочил за ними следом и теперь стоял, переводя дыхание. — Тебя словно ужалила пчела!

Чародей молчал. Лизетта, ощущавшая себя так, словно побывала в барабаной сушилке, тоже не проронила ни слова. От стремительного бега у нее кружилась голова и немного мутило.

— Ладно. Пойду, схожу за одеждой, — решил Гаспар. — Но затем вы двое мне все расскажете!

— Скажи, папа расстроится, если узнает правду? — спросила Лизетта дядюшку, когда ее отец отправился в гардеробную, чтобы забрать плащ Чжао и две куртки.

— Не знаю, — честно ответил чародей. Вручив сове письмо, он вытянул руку вперед, и пернатая хищница с посланием в клюве стремительно взмыла ввысь.

— А ты бы расстроился? — Лизетта наблюдала, как сова поднимается все выше и выше, и вот уже превратилась в небольшое пятнышко, которое скрылось за деревьями.

Чжао Ву посмотрел на нее.

— Если бы я был на месте твоего папы, а он — напротив — на моем, Лизетта, — медленно начал чародей, — это бы означало, что моя дочь жива, а ты — нет. Поверь, я бы многое отдал, чтобы еще хоть раз увидеть своего ребенка. Но я бы никогда в жизни не пожелал, чтобы с тобой случилось несчастье. И я был бы совершенно не в своём уме, чтобы даже на короткий миг желать подобный опыт своему другу. По этой причине я понятия не имею, что бы я почувствовал, так как не хочу этого знать. Так что наш разговор попросту не имеет смысла.

— Прости, я не подумала, — Лизетта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Я сказала глупость.

— Просто ты еще не имеешь представления о многих вещах. В твоём возрасте это простительно, — успокоил ее чародей. Лизетта утерла глаза рукавом.

— Почему, все-таки, у вас двоих такие кислые лица? Что я пропустил? — вернувшийся Гаспар протянул дочери курточку и плащ — Чжао.

— Ничего такого, пап, — Лизетта указала пальцем на прямоугольный сверток у него под мышкой: — Что это у тебя?

— Да так, парочка журналов, — неохотно признался Гаспар. — Все еще не теряю надежды улучшить свои кулинарные навыки.