После обеда Лизетта отправилась к себе. Обещание, данное отцу все еще было в силе, так что у Цзао было полное право разделить ее общество. И пока Лизетта наводила порядок на книжных полках и рассаживала кукол, Цзао сидел на письменном столе. Непривычно спокойный, он не заинтересовался ни стаканом с торчащими оттуда карандашами, ни фотографией в простой деревянной рамке. На снимке была изображена очень красивая молодая женщина. Ее блестящие темные волосы спадали волнами на плечи, а золотистые глаза светились от радости. В руках женщина держала букет. И Лизетта знала, что если коснуться изображения волшебной палочкой, цветы начнут красиво переливаться. Интересно, как отнеслась бы мама к тому, что она — Лизетта — оказалась напрочь лишена каких бы то ни было магических сил?
С тяжелым вздохом Лизетта полила молодой кустик пустоголовника, найденный позавчера в саду. Теперь растение было посажено в небольшой глиняный горшок и, судя по внешнему виду, чувствовало себя прекрасно: листья-лапки с коричневой каймой задорно торчали в разные стороны на коротких ветвях.
Лизетта внимательно осмотрела пустоголовник со всех сторон и, не обнаружив ничего, что могло бы вызвать беспокойство, достала с полки увесистый том.
Сев в кресло, Лизетта раскрыла книгу на разделе, посвящённом спутникам Юпитера и принялась с увлечением читать, время от времени, сверяясь с приведенными в тексте схемами и диаграммами движения небесных тел. Многие моменты оставались для нее совершенно непонятны, но Лизетта заранее вооружилась карандашом и теперь помечала в тексте все, что вызывало трудности. Вскоре почти вся страница была покрыта пометками.
В комнате стало темнеть, пришлось зажечь маленький светильник. Лизетта бросила взгляд на попугая, который, стоило ей сесть в кресло, тут же перелетел следом и теперь дремал на подлокотнике, поджав под себя одну лапу. Направив лампу таким образом, чтобы свет падал на страницы, она продолжила чтение.
Часы в гостиной пробили шесть. Послышались торопливые шаги — это Гаспар, наконец, закончил свою работу над картой. Шаги приближались — и вот уже раздался тихий стук.
— Мне показалось, что ты спишь, — Гаспар приоткрыл дверь, едва дочь отозвалась.
— Это Цзао спит, — возразила Лизетта. — А я — она кивнула на лежащую на ее коленях раскрытую книгу — читаю.
— Что ж, ему давно пора, — изрек волшебник, а затем добавил: — Ужин на столе.
— Да-да, сейчас приду, — поискав глазами вокруг себя, Лизетта вытащила из щели между подлокотником и сиденьем конфетную обертку и вложила ее в книгу вместо закладки. Гаспар уже удалился.
Оставив лампу слабо гореть, Лизетта поставила ее на прикроватную тумбу, куда положила и книгу, надеясь перед сном еще почитать.
— Пап, ты знаешь какое-нибудь заклинание для улучшения памяти? — спросила Лизетта, наблюдая, как волшебник направляет палочку на пирог, и тот мгновенно разрезается на четыре куска.
— А тебе зачем? — поинтересовался Гаспар. Он сел за стол.
— Никак не могу запомнить названия спутников, — призналась Лизетта и взяла кусок пирога. Гаспар едва подавил улыбку.
— Не думаю, что ты нуждаешься в подобной... помощи, — возразил он. — Видишь ли, некоторые вещи становятся более доступны для понимания по достижении определенного возраста. Другими словами — когда ты будешь старше — моменты, нынче вызывающие трудности, окажутся просты и понятны.
Лизетта нахмурилась.
— И сколько мне еще ждать? — спросила она, выковыривая из теста ломтики яблок.
— А какую книгу ты читаешь?
— Про Юпитер, — созналась Лизетта. — Ту, которую однажды привез дядюшка Ву. — И я никак не могу запомнить спутники.
— Я думаю, эта книга сейчас немного сложна для тебя, — расправившись с куском пирога, волшебник взял еще один. — В академии спутники Юпитера изучаются только на третьем курсе.
— Но я ведь не в академии, — попыталась возразить Лизетта.
— Тем более — не спеши, — Гаспар был невозмутим. Тем временем в чайнике закончилось содержимое, и волшебник коснулся палочкой фарфоровой крышки. — Ты все успеешь, поверь мне.
Лизетта насупилась, Гаспар это заметил: — Просто твое время еще не пришло.
В ту ночь Лизетта спала беспокойно. Погода испортилась, и теперь в стекло барабанили крупные капли. Ветви старого тиса поскрипывали, сопротивляясь порывам ветра, и этот ритмичный звук создавал ощущение, будто все они находятся не в стенах родного дома, а где-то далеко за его пределами, в открытом море на большом деревянном судне, чьи мачты поскрипывают, борясь со стихией.
Именно такие мысли теснились в голове Лизетты, ворочавшейся в своей постели. В конце концов, звуки капель и скрип ветвей убаюкали ее, и Лизетта провалилась в беспокойный сон, полный грязно-серого неба и безжалостных ледяных волн.
Лизетта проснулась довольно рано, и тут же заметила, что кресло опустело — ара исчез. Вскочив с кровати, она поспешно натянула шерстяное платье прямо поверх сорочки и выбежала в коридор.
Сбегая вниз по лестнице, Лизетта не успела вовремя затормозить и врезалась в преградившие ей путь четыре объемистых кожаных чемодана и огромную птичью клетку. Каждый чемодан туго перетягивали пара кожаных ремней, а клетка выглядела так, будто была сделана из чистого золота. Жердь внутри нее пустовала.
Не обращая внимания на боль в колене от столкновения с ближайшим чемоданом, Лизетта со всех ног бросилась в гостиную.
— Дядюшка Ву!
Стоящий у окна человек в длинной кроваво-алой мантии обернулся. И, завидев вбегающую Лизетту протянул к ней руки.
— Дядюшка Ву, — Лизетта остановилась как вкопанная перед волшебником, пытаясь перевести дыхание. А тот в ответ слегка улыбнулся и обнял девочку.
— Здравствуй, Лизетта, — объятие было коротким. В следующий момент Чжао Ву уже отпустил Лизетту, и, отступив на шаг, внимательно ее оглядывал. — Ты сильно выросла с нашей последней встречи.
— Еще бы, ведь ты не показывал у нас свой длинный нос в течение двух лет, — отозвался Гаспар, не отрывая взгляда от свежей газеты. — А мог бы и почтить своим визитом. Лизетта по тебе очень скучала.
Лизетта же смотрела на стоящего перед ней чародея во все глаза. Чжао Ву был немного выше своего закадычного друга и будто бы моложе. Хотя Лизетта прекрасно знала, что это неправда, т.к. и Гаспар Морэ и Чжао Ву поступили в академию в один и тот же год в возрасте тринадцати лет. Но, в отличие от Гаспара — носителя гена путешественника во времени, в крови Чжао Ву скрывался ген воина — прирожденного борца со злом. Одной из самых главных особенностей боевых магов является то, что они слабо восприимчивы к болевым ощущениям и, как правило, куда выносливее всех прочих чародеев и волшебников. А упорные систематические тренировки способны довести эту особенность до совершенства. И вот теперь она — Лизетта — смотрит на волшебника, чьи боевые умения и общая физическая выносливость куда выше, чем у тех, кому ген воина не достался: целителей, прорицателей и медиумов.
— Извини, — коротко бросил в ответ чародей, все еще не отрывая глаз от вида за окном. Ночной дождь прекратился, и теперь мокрые от воды садовые дорожки поблескивали в лучах солнца.
— На что ты там уставился? — Гаспар отложил газету и тоже подошел к окну.
— В кустах сирени что-то движется.
— Наверняка, это соседский кот, — отмахнулся Гаспар. — Вечно шныряет в нашем саду, надеясь поживиться мышью или кузнечиком.
— Возможно, — согласился Чжао Ву. Однако в голосе его звучало сомнение.
— Брось, Ву, у тебя паранойя, — Гаспар подавил зевок. — Раз уж мы все на ногах — он бросил взгляд на дочь, которая в тот момент наблюдала за Цзао, пытавшемся отодрать с люстры хрустальные подвески — может, позавтракаем? А потом занимайся слежкой сколько влезет. Но могу заранее тебя огорчить: здесь, кроме нас и полоумной старухи Рэйчел — хозяйки кота — никто не живет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий